Контакты
Почему две картины мариниста Айвазовского запрещены для показа в России и сегодня. Малоизвестные факты из жизни гениального мариниста Ивана Айвазовского. Счастье с третьей попытки: Как художник Иван Айвазовский встретил свою любовь… на кладбище
Были в истории России страницы, которые она тщательно пыталась скрыть. Однако, как говорится, из песни слов не выбросишь… Так сложилось исторически, что русскому народу часто и густо приходилось голодать, и не потому,что не хватало запасов хлеба, а от того, что ее правители и власть имущие ради собственной наживы, ободрав народ до нитки, решали только свои финансовые интересы. Одной из таких запрещенных страниц истории был голод, охвативший Юг и Поволжье страны в 1891-92 годах. И как следствие — гуманитарная помощь, собранная американским народом и отправленная в Россию пятью пароходами, для голодающего населения.
«Неожиданное” бедствие в России
Как бы ни пытались политологи свалить причину голода 1891-92 годов на неблагоприятные погодные условия, основная проблема заключалась в хлебной политике государства. Пополняя казну за счет сельскохозяйственных ресурсов, Россия ежегодно отправляла на экспорт пшеницу. Так, в первый голодный год было вывезено со страны 3,5 млн тонн хлеба. В следующем году, когда в империи уже вовсю свирепствовал голод и эпидемия, российское правительство и предприниматели продали в Европу зерна 6,6 млн тонн, что было почти в два раза больше предыдущего года. Эти факты просто шокируют. А что и вовсе было ужасающим — император категорически отрицал наличие голода в России.
…И это говорилось в то время, когда люди вымирали деревнями.
Ситуация в стране была катастрофической, и эта ужасная новость охватила Европу и дошла до Америки. Американская общественность во главе с Уильямом Эдгаром, редактором еженедельника «North Western Miller», предложила гуманитарную помощь России. Однако император тянул с разрешением и, лишь спустя время, позволил накормить голодающий русский народ.
Лев Толстой так описывал ситуацию, сложившуюся по деревням, в то время: «Люди и скот действительно умирают. Но они не корчатся на площадях в трагических судорогах, а тихо, со слабым стоном болеют и умирают по избам и дворам… На наших глазах происходит не перестающий процесс обеднения богатых, обнищание бедных и уничтожение нищих… В нравственном же отношении происходит упадок духа и развитие всех худших свойств человека: воровство, злоба, зависть, попрошайничество и раздражение, поддерживаемое в особенности мерами, запрещающими переселение… Здоровые слабеют, слабые, особенно старики, дети преждевременно в нужде мучительно умирают».
Сбор гуманитарной помощи для голодающих россиян американцами
Организовал и курировал это движение филантроп У.Эдгар, который еще летом 1891 года опубликовал в своем журнале первые статьи, где говорилось о начавшемся голоде в России. К тому же он разослал в северные штаты около 5 тысяч писем зернотрейдерам с просьбой о помощи.
А еще в средствах массовой информации Эдгар напомнил своим согражданам, что во время Гражданской войны 1862–63 годах Российский флот оказал неоценимую помощь их стране. Тогда далекая Россия прислала к берегам Америки две военные эскадры. В то время действительно существовала реальная угроза со стороны Англии и Франции, которые в любой момент могли прийти на помощь Южанам. Однако русская флотилия простояла у американских берегов около семи месяцев — и британцы с французами не посмели ввязаться в конфликт с Россией. Это и помогло Северянам выиграть гражданскую войну.
Воззвания американского активиста нашли отклик в сердцах сограждан, и повсеместно начался сбор пожертвований. Работа проводилась неофициально и на добровольных началах, так как правительство Америки не одобрило жест дружеской помощи, но и запретить ее оно тоже не могло.
Ведь между супердержавами всегда велась как идеологическая, так и политико-экономическая борьба. К тому же сказалось обострение конкуренции на мировом хлебном рынке. К удивлению, невзирая на бушующий голод в стране, Российские магнаты продолжали отправлять хлеб на экспорт, а это конкретно задевало финансовые интересы Америки.
Но как бы там ни было, простых американцев не охладило негативное отношение своего правительства и филантропическое движение под лозунгом: «Это вопрос не политики, это вопрос гуманности», приобрело новый виток. Америка, что называется, всем миром собирала гуманитарный хлеб, для голодающих россиян. Это были представители всех слоев американского общества: «фермеры и мельники, банкиры и религиозные деятели, владельцы железнодорожных и морских транспортных линий, телеграфных компаний, газет и журналов, государственные деятели, учащиеся и преподаватели высших и средних учебных заведений, журналисты, рабочие и служащие».
Однако не могли знать тогда простые американцы, по крупице собирающие продовольствие, того, что склады с экспортным зерном в России были забиты под завязку и зерно готовилось к отправке на рынки Европы.
Прибытие гуманитарного груза в Россию
Три северных штата и общество Красного Креста несколько месяцев свозили в порты Америки гуманитарную помощь, а к концу зимы первых два суда, груженных мукой и зерном, отправились в далекую Россию.
И уже в начале весны 1892 года пароходы с ценным грузом прибыли в порт Прибалтики. На одном из судов отправился в Россию и сам организатор сбора продовольствия — Уильям Эдгар. Ему многое пришлось пережить и увидеть воочию: и помпезность северной столицы и голод в губерниях, и несправедливое распределение помощи, и безбожное воровство американского продовольствия еще в портах. Удивлению и негодованию американца не было предела.
Но как бы там ни было, с начала весны и до средины лета в Россию прибыло пять пароходов с гуманитарным грузом общим весом более 10 тысяч тонн, что в общей сложности было оценено в 1 миллион долларов.
Хотя в ближайшем времени об этом жесте братской помощи правительство России постаралось напрочь забыть.
Айвазовский — очевидец исторического события
Как бы ни пытались русские политики принизить и покрыть забвением факт дружеской помощи одного народа другому, все же существует и множество документов, и необычные художественные свидетельства, запечатленные на полотнах художника-очевидца.
Первые транспортные корабли Indiana и Missouri, так называемого Флота Голода, с грузом продовольствия прибыли в порты Либавы и Риги. Иван Константинович Айвазовский лично стал свидетелем встречи кораблей с долгожданным грузом, который помог преодолеть катастрофическую ситуацию в стране. В портах Прибалтики пароходы встречали с оркестрами, вагоны с продовольствием отправлялись в путь украшенные американскими и российскими флагами. Это событие так впечатлило художника, что будучи под впечатлением этой народной волны благодарности и надежды, он запечатлел это событие на двух своих полотнах: «Корабль помощи» и «Раздача продовольствия».
Особенно впечатляет картина «Раздача продовольствия», где видим несущуюся русскую тройку, груженную продовольствием. А на ней крестьянин, гордо размахивающий американским флагом. Жители деревни в ответ машут платками и шапками, а некоторые, упав в придорожную пыль, молятся Богу и воздают хвалу Америке за помощь. Мы видим необычайную радость, восторг и нетерпение голодных людей.
Картины, написанные Айвазовским, категорически были запрещены показу публике в России. Императора раздражало настроение народа, переданное на художественных полотнах. А также они служили напоминанием его никчемности и несостоятельности, кинувшей страну в пучину голода.
Айвазовский в Америке
Айвазовский на рубеже 1892-1893 годов отправился в Америку и увез с собой неугодные для российской власти картины. Во время этого визита живописец преподнес свои работы в знак благодарности за помощь России в дар вашингтонской галерее Коркорана. С 1961 по 1964 годы эти полотна были выставлены в Белом доме по инициативе Жаклин Кеннеди. А в 1979 году они попали в частную коллекцию в Пенсильвании и долгие годы были не доступны просмотру. А в 2008 году на аукционе Sotheby’s обе исторических картины Айвазовского были проданы за 2,4 миллиона долларов одному из меценатов, который тут же передал их в галерею Коркорана, что в Вашингтоне.
Ко всему вышесказанному хочется добавить — эти полотна, написанные художником в 1892 году, не были разрешены к просмотру и в современной России. И кто знает, останься тогда картины Айвазовского в России, возможно, россияне сохранили бы и чувство дружеской благодарности американцам.
Источник:
И в завершение темы о великих русских маринистах невозможно не вспомнить о величайшем гении 19 столетия Иване Айвазовском. О его пути, по которому ему пришлось пройти к вершинам мировой славы и всеобщего признания, о маленьких профессиональных хитростях, о благотворительных деяниях на благо родного города и о многом другом, что заставляет мир «снимать шляпу» перед этим удивительным человеком.
Морской пейзаж Айвазовского — это огромная сила водной стихии, гениально переданная на сухом холсте. Рассматривая пейзажи мариниста, иногда замирает сердце от доносящихся звуков рокочущего моря и сверкающего от молний неба, а иногда оно млеет от нежного шептания волн, накатывающих на берег. Воистину дар живописца, полученный от Бога.
Волшебник с кисточкой
Вокруг Айвазовского всегда ходило множество слухов и домыслов, которые распространяли его завистники. Поговаривали, что для создания своих гениальных полотен живописец использует необычные краски, а на их экспозициях в галереях устанавливает за холстом лампу, дабы создать иллюзию свечения воды и неба.
Однако эти слухи не имели под собой никаких оснований. А Айвазовскому нередко приходилось работать на публике, чтобы развеять все ее сомнения. При этом приводя окружающих в полное изумление, своей скоростью и четкостью в работе. Все помнят славноизвестную историю, когда маститый художник на глазах изумленных студентов написал за пару часов картину, довольно внушительных размеров.
Удивлять людей Ивану приходилось еще с самого детства, когда вначале самостоятельно освоил игру на скрипке, а затем когда в нем раскрылся удивительный дар к рисованию.
Талантливому самородку из бедной армянской семьи покровительствовали многие меценаты. Но особую роль в его судьбе сыграл градоначальник города Феодосии Александр Иванович Казначеев. Это с его легкой руки Айвазовский оказался в Петербургской Академии художеств на обучении за казенный счет. Там Иван сразу же был замечен и стал любимым учеником.
О том, как ученик обошел своего учителя
Признание публики не заставило долго ждать. И молва об уникальном таланте феодосийского парня-самородка докатилась до самого императора Николая I. Он то и порекомендовал его в ученики французскому живописцу-маринисту Филиппу Таннеру. Филипп, будучи человеком честолюбивым и завистливым, сразу же увидел в Айвазовском конкурента и всеми средствами пытался задвинуть молодого художника.
Одна только мысль, что ученик однажды превзойдет своего учителя, приводила его в ужас. И поэтому Таннер категорически запретил писать Ивану свои работы и отправлять на какие-либо выставки. Молодому таланту некоторое время пришлось усердно смешивать краски и быть посыльным у своего завистливого французского учителя.
Но вскоре Филиппа Таннера ожидал неприятный сюрприз. В 1836 году на экспозиции в Академии художеств Айвазовский выставил пять своих неподражаемых полотен, что вызвало бурю восторгов публики и критиков, а также грандиозный скандал, который устроил француз. Жалоба дошла до самого императора, и тот был вынужден запретить на пол года Айвазовскому писать картины.
Восходящая звезда русской живописи
Эта скандальная история и сыграла роль черного пиара для начинающего художника. Слава запрещенного живописца так разогрела интерес не только обычной публики и критиков, но и влиятельных людей России.
Работы Айвазовского стали высоко оценивать в Академия художеств — золотые медали следовали одна за другой. А потом и вовсе было решено выпустить тантливого художника из стен академии на два года ранее и отправить в Крым с заданием написать несколько пейзажей. С чем Иван Константинович конечно же блестяще справился. Затем последовала пенсионерская поездка по странам Европы за счет Академии.
Живя и работая за границей, Айвазовский и там снискал себе огромную популярность и славу. Так к примеру, за полотно «Хаос. Сотворение мира», основанное на библейском сюжете, Папа Римский Григорий XVI наградил художника золотой медалью. И находясь под впечатлением, захотел приобрести его. Иван Константинович денег не взял, а картину все же подарил высокопоставленному сановнику.
И сразу же всем захотелось заполучить работу того же художника, чье полотно стало украшением стен Ватикана. Николай Гоголь напишет по этому поводу Айвазовскому в переписке: “Твой «Хаос» поднял хаос в Ватикане”. И действительно полотна художника расходились как горячие пирожки, невзирая на замечания некоторых критиков. А критиковали в основном за штампы в композиции и колорите.
Маленькие хитрости великого художника-мариниста
Но Айвазовский стремительно развивался, так как работал он много и очень быстро. Как известно на написание одного полотна он тратил не более десяти дней. Поэтому и наследие его так огромно — шесть тысяч холстов. Такая производительность кажется невероятной. Но внимательно присмотревшись к его шедеврам, понимаем, к какой хитрости прибегал маститый живописец в своей работе.
При детальном просмотре нескольких картин одновременно можно заметить, что все они имеют много общего. Во-первых, каждую работу художник писал от центра полотна, где изображал предмет, игравший ключевую роль. Как правило, это был гребень волны, корабль или плот, которые прописывал до мельчайших подробностей, а вот все остальное — легко и почти схематично, используя импрессионистическую манеру.
Доведя картину до полуготовности, мастер добавлял четкие и яркие штрихи и детали. Пену на волнах и на поверхности воды, блики света, детали кораблей он прорабатывал скрупулезно и реалистично. И благодаря этому приему зритель воспринимает картины Айвазовского так, как наш «глаз видит действительность, — в общем, но отмечая мелкие интересные нам детали».
И что интересно, работая в такой манере, практически невозможно создать портрет и, по-видимому, потому Айвазовский практически не писал людей. Даже на знаменитом потрете «Прощание Пушкина с морем» поэта написал всем известный Илья Репин.
Впрочем, потом Айвазовский не раз писал потрет Пушкина самостоятельно, и как правило на берегу моря. Есть у художника автопортрет, написанный в 1874 году. Но это всего лишь исключительные случаи.
Удивительные зимние пейзажи глазами Ивана Айвазовского
У многих из нас гений русской марины ассоциируется лишь с морским пейзажем. Однако не многим известно, что писал он и удивительно волшебные зимние пейзажи. Картины на эту тематику представляют большую редкость, так как их совсем мало.
Созерцая зимние пейзажи Айвазовского, сложно не согласиться с тем, что к холсту приложил руку настоящий мастер, знающий до мельчайших подробностей все нюансы природных явлений.
(1874). Автор. И.К.Айвазовский.
И будучи уже достаточно богатым и знаменитым, на пике славы и признания, мастер продолжал работать самоотверженно и с большим упорством и вдохновением. Он всегда был уверен в том, «что лучшая его картина — та, над которой он работает прямо сейчас».
(1857). Автор. И.К.Айвазовский.
А еще на закате своей жизни Айвазовский занимался благотворительностью в своем родном городе — Феодосии. Железнодорожная ветка протянутая в город, через половину Крыма; водопровод — с такой ценной для города питьевой водой; художественная галерея — все это дело рук Ивана Константиновича. И жители Феодосии с трепетом и любовью до сих пор чтят и ценят, все созданное великим гением, их знаменитым земляком.
В наше время работы Айвазовского высоко ценятся и по всему миру. Они с большим успехом продаются на арт-торгах. Так в 2012 году на аукционе Sotheby’s полотно «Вид Константинополя и Босфора» было продано за 3,2 млн фунтов стерлингов.
Источник:
У великого мариниста Ивана Айвазовского было четыре дочери, которые осчастливили его десятью внуками. Дети с раннего детства, посещая дом Ивана Константиновича, видели как в своей огромной мастерской «дед-чародей с густыми бакенами писал волшебные марины свои, писал с быстротой изумительной». Уникальный дар гениальный мастер передал четверым своим внукам, которые стали профессиональными художниками.
Как Иван Айвазовский сам стал художником
Сам же именитый мастер, при рождении получивший имя Ованнес, появился на свет в средине лета 1817 года в Феодосии, в семье старосты городского рынка Геворка Айвазяна и его жены Рипсиме. Предки будущего художника были из галицийских армян. Поселившись в Крыму, его отец начал писать свою фамилию на польский лад — «Гайвазовский», которая позже трансформировалась в «Айвазовский». У мальчика с детских лет проявился художественный талант. И кто знает как бы сложилась судьба гения, если бы не один случай, полностью повлиявший на жизнь подростка из небогатой армянской семьи.
Как-то ранним утром начальник города Феодосии Александр Иванович Казначеев, объезжая город, заметил, что ограждение одного учреждения было разрисовано углем. На рисунке был изображен рыбак, лодка и сеть. Казначеев приказал закрасить забор, но на следующее утро снова увидел на ограждении рисунок, но уже изображающий корзину с рыбой. Градоначальник разозлился не на шутку и распорядился приставить к «месту преступления» городового.
В ту же ночь хулиган был пойман: им оказался черноволосый армянский подросток 12-ти лет — Ованнес. Заметив в парнишке незаурядный талант, Казначеев взял его жить к себе и определил в гимназию. Помимо художественных способностей у подростка обнаружились и музыкальные данные. Ваня отлично владел скрипкой, при том все пытался поставить ее на колено, как это делали музыканты на феодосийском рынке.
Попечитель, решив устроить судьбу Ивана после окончания гимназии, отправляет его рисунки в Петербург своему приятелю. И довольно скоро от него пришел ответ: «работы рассмотрены приемной комиссией Академии художеств и Гайвазовский зачислен на казенный счет». Город на Неве встретил талантливого юношу радушно.
Молва об удивительном таланте крымского самородка дошла даже до императора Николая I, который лично порекомендовал его в ученики французскому живописцу-маринисту Филиппу Таннеру. При том Иван, мечтавший о карьере портретиста, даже не попытался возразить государю.
Впоследствии Иван станет знаменитым художником-маринистом и напишет за всю свою творческую жизнь более 6000 картин.
Из десяти внуков Айвазовского четверо пошло по его стопам и стали профессиональными художниками — это Михаил Латри, Алексей Ганзен и Константин Арцеулов, Николай Арцеулов.
Михаил Пелопидович Латри
Михаил Латри был рожден в 1875 году в Одессе в семье старшей дочери Елены Ивановны. Детские годы Михаил провел в Феодосии, в имении деда, где воспитывался в творческой атмосфере. Первым наставником и учителем маленького Миши был именитый дедушка, от которого талантливый внук и перенял страсть к морским пейзажам и утонченный художественный вкус.
По содействию деда Михаил поступает в Академию художеств, в класс к Архипу Куинджи. В 1897 году Михаил бросил учебу и уехал в турне по городам Греции, Италии, Турции, Франции. Некоторое время ему пришлось учиться в Мюнхене.
А через два года, вернувшись в Россию, восстановился в Академии на правах «вольнослушателя». Увлекся импрессионизмом и писал чудесные пейзажи в различных живописных техниках. Латри в своих работах придерживался мюнхенской школы живописи. Многие картины того периода были посвящены Крыму и Греции.
Михаил Латри, как когда-то и его знаменитый дед, проводил зимы в Петербурге, а с наступлением весны — уезжал в Крым. В начале 1900-х мать презентовала сыну земельный участок под Феодосией. В те годы Михаил Латри был общественным директором Феодосийской картинной галереи.
После революции 17-го года Латри по собственным соображением отдал свое имение крестьянам. Переехав в город, он полностью посвятил себя любимому делу — живописи. А в 1920 году с первой волной русской эмиграции Михаил Латри покинул Крым и обосновался в Греции. А позже переехал в Париж и организовал свою мастерскую.
В Европе неоднократно выставлял свои работы во многих известных галереях. Умер в 1942 году в Париже.
Алексей Васильевич Ганзен
Сын второй дочери Марии — Алексей был художником-маринистом, профессором, коллекционером. В 1920 году эмигрировал из Одессы в Югославию. Являлся постоянным участником всевозможных вставок в Италии, Чехии, Румынии.
В 1922 году он поселяется с женой в Дубровнике на берегу Адриатического моря (ныне Хорватия). Там художник обзавелся виллой, которую назвал в честь супруги — «Олимпия». И на протяжении семнадцати лет Ганзен на своих полотнах воспевал красоты Адриатики. Дубровник стал ему второй родиной, где художник и умер в 1937 году.
Константин Константинович Арцеулов
Еще один внук Айвазовского, пошедший по стопам своего деда — Константин Константинович Арцеулов был рожден в Ялте в 1891 году в семье потомственного моряка. Его детство прошло под опекой деда и уже в десятилетнем возрасте Костя писал морские пейзажи маслом.
Его мать, Жанна Ивановна, четвертая дочь великого мариниста, видела в мальчике художника, а отец пророчил сыну карьеру морского офицера. Константину, выполняя волю отца, пришлось окончить реальное училище в Севастополе и стать курсантом морского корпуса. А некоторое время спустя Константин Арцеулов оканчивает Академию художеств в Петербурге.
Но о каком бы будущем своего сына не мечтали родители в итоге он стал высококлассным авиатором. В 1916 году, будучи прапорщиком, Константин Арцеулов на самолете «Ньюпор — 21» поднялся на высоту полторы тысячи метров над землей и выключил двигатель. Авиалайнер, быстро начала терять скорость и попал в штопор. Совершив три витка, пилот вывел самолет в пике, завел двигатель и набрав высоту до двух тысяч метров снова повторил умопомрачительный трюк. Только в этот раз в состоянии штопора ему удалось совершить уже пять витков. Те, кто наблюдал за этим — ахнули и затаили дыхание.
Когда самолет приземлился пилоту Арцеулову, присутствующие устроили бурную овацию. А учебный комитет Севастопольской школы единогласно решил включить этот маневр по выведению лайнера из штопора в учебную программу.
Окончив карьеру авиатора, Константин Константинович жил в Москве и работал художником-оформителем. Сотрудничал с издательствами » Детская литература», «Молодая гвардия», где проиллюстрировал около пятидесяти книг. Еще он создал 240 обложек номеров журнала «Техника-молодежи», рисовал иллюстрации для журналов «За оборону», «Крылья Родины», «Юный техник», «Моделист-конструктор».
Умер Константин Константинович Арцеулов 1980 году, всего лишь два месяца не дожив до своего 90-летия.
Николай Константинович Арцеулов
Родился в 1889 году родился в Одессе. Был кораблестроителем, как дед по отцовой линии, а под влиянием деда по материнской линии стал известным маринистом. Большинство его работ связано с морским военным флотом.
В 1921 году эмигрировал в США и умер в Нью-Йорке в 1956 году.
Айвазовский Александр Пеллопидович, внук усыновленный дедом
Стоит вспомнить об еще одном внуке гениального художника — Александре Латри, которого усыновил Иван Константинович.
Мысль о том, что у художника нет прямого наследника, долгие годы не давала ему покоя. И в конце жизни Айвазовский
обратился с прошением к государю Николаю II: «Не имею сыновей, но Бог наградил меня дочерьми и внуками. Желая сохранить свой род, носящий фамилию Айвазовский, я усыновил своего внука, сына старшей дочери – Александра Латри. Осмелюсь просить усыновленному внуку Александру дать мою фамилию, вместе с гербом и достоинствами дворянского рода». Император удовлетворил просьбу художника, хотя сам Айвазовский до этого не дожил. Александр Айвазовский (Латри) — один из всех внуков был удостоен чести носить фамилию знаменитого деда. О нем до наших дней сохранилось не так много сведений: он не имел никакого отношения к искусству, а его имя было упомянуто в 1908 году в списках 17-го Нижегородского драгунского полка 2-го Кавказского армейского корпуса в звании корнета, а в 1908 — в чине поручика того же полка.
Первый почетный гражданин Феодосии
И напоследок хотелось бы заметить, что жители Феодосии боготворили Ивана Айвазовского. Ведь он не только прославил их город на всю Россию. Художнику часто приходилось крестить детей сограждан, выдавать замуж их бесприданниц-дочерей, хоронить их родственников. К тому же Айвазовский за свои средства проложил в город железную дорогу и водопровод. С давних времен в Феодосии было намного легче раздобыть вино, нежели воду. И ежедневно из источника его имения в пользование горожан поступало 50 тысяч ведер воды.
Художник также подарил городу чудесный фонтан, построил галерею для свободного посещения. Поэтому неудивительно, что жители города к каждому празднику буквально засыпали своего благодетеля цветами, которые свозились к его усадьбе целыми арбами. И когда в мае 1900 года в возрасте 82 лет художник умер, вся Феодосия оделась в траур, школы прекратили занятия, закрылись многие учреждения. Тысячи людей плакали навзрыд, провожая в последний путь своего благодетеля.
Источник:
29 июля исполняется 200 лет со дня рождения выдающегося художника-мариниста Ивана Айвазовского (по старому стилю – 17 июля). Наверное, нет человека, который не был бы знаком с его творчеством, но не всем известно о том, что источником вдохновения для художника было не только море, но и еще одна стихия, нередко приводившая к кораблекрушениям в личной жизни. Он говорил, что женился так же, как писал лучшие свои картины, – по вдохновению. Любовь окрыляла его, но дважды приводила к катастрофам. И только после 65 лет он наконец обрел то, что искал так долго.
История первой любви художника обросла домыслами, и сегодня сложно отделить правду от вымысла. Точно известно то, что это была итальянская балерина Мария Тальони. Однажды 20-летний художник зазевался на улице, и его сбила проезжающая мимо карета. Как оказалось, это был экипаж Марии. Она предложила юноше довезти его до дома и подарила пригласительный билет в театр. С тех пор он стал бывать на всех ее выступлениях.
Мария ответила взаимностью на чувства художника, но ее смущала разница в возрасте – она была старше его на 13 лет. Поначалу их отношения были бурными и счастливыми, но когда он сделал ей предложение, Мария ответила отказом. На тот момент ей было 38 лет, и она не хотела обременять молодого человека обязательствами.
Разрыв отношений Айвазовский переживал очень долго и мучительно. На прощание балерина подарила ему розовую балетную туфельку, которую он бережно хранил до последних дней. Впрочем, об их романе не сохранилось никаких письменных свидетельств, поэтому сложно судить, как все происходило на самом деле. По легенде, Мария Тальони любила Айвазовского до самой смерти и каждый год в Вербное воскресенье посылала ему букет ландышей.
Вокруг Айвазовского всегда было много женщин, желающих обратить на себя внимание известного и богатого художника, но он долгое время после расставания с Тальони не замечал ни одной из них. На тот момент многие знатные дамы считали его завидным женихом для своих дочерей. Одна из них пригласила его давать уроки живописи, рассчитывая на то, что он выберет одну из ее дочерей себе в жены.
Но этот план реализовался только наполовину: Айвазовский действительно влюбился и сделал предложение, но только не одной из дочерей, а их гувернантке Юлии Гревс. Художник писал другу: «…я женился как истинный артист, то есть влюбился, как никогда. В две недели все было кончено. Теперь, после восьми месяцев, говорю Вам, что я так счастлив, что я не воображал половину этого счастья. Лучшие мои картины те, которые написаны по вдохновению, так как я женился».
Поначалу этот брак был очень счастливым, у пары родилось четверо дочерей. Но Юлия Гревс мечтала блистать в высшем свете, к тому же в Феодосии – родном городе Айвазовского, куда они переехали после свадьбы – было очень сложно найти для дочерей подходящие партии. Между супругами участились размолвки, во время которых Юлия забирала дочерей и уезжала в Петербург или в Одессу. Через 12 лет совместной жизни она окончательно решила не возвращаться в Феодосию и осталась вместе с детьми в Одессе.
Сохранилась «Памятная записка тайного советника Ивана Константиновича Айвазовского по бракоразводному делу», в которой сообщается: «При болезненно-раздражительном характере, в жене Айвазовского развилось нечто вроде линии – жаловаться, клеветать, позорить своего мужа не только на словах и в частном быту, но и письменно, в многочисленных прошениях и жалобах, которые по своей неосновательности не могли иметь никаких других последствий кроме того, что совместное жительство сделалось далее невозможным, и в последние 20 лет супруги почти не виделись».
Художник снова чувствовал себя брошенным и снова тяжело переживал расставание. Он остался один и уже не рассчитывал обрести свое счастье, но судьба подарила ему любовь на склоне лет. Свою вторую жену и третью любовь он встретил в 65 лет… на кладбище! Он увидел в похоронной процессии молодую женщину, идущую за гробом мужа, и неожиданно для самого себя влюбился. Айвазовский узнал, что она была вдовой феодосийского купца и звали ее Анна Саркизова (в девичестве Бурназян). Выждав время, как того требовали рамки приличия, он сделал ей предложение, и его избранница ответила согласием.
Несмотря на 40-летнюю разницу в возрасте, супруги были очень счастливы и прожили в полном согласии до самой смерти художника. Анна сопровождала мужа во всех поездках, не оспаривала первостепенной значимости для него живописи, не жаловалась на недостаток внимания. Единственное, чем жена была недовольна, – это розовая туфелька Марии Тальони, которую художник хранил в сундучке. После его смерти она ее сожгла. В последующие 25 лет Анна обрекла себя на добровольное затворничество, пережила в одиночестве все ужасы начала ХХ в. и так больше и не вышла замуж. Ее похоронили рядом с мужем, в том самом сквере армянской церкви, где их когда-то повенчали.
Источник:
Добавить комментарий