Контакты
Кумиры XX века: Агата Кристи. Жерар Филип: история любви и жизни «Фанфана-Тюльпана»
12 января 1976 года, ровно 39 лет назад, из жизни ушла популярная английская писательница Агата Кристи. На ее детективах выросло не одно поколение наших соотечественников. Эркюль Пуаро, Мисс Марпл и другие герои ее романов и по сей день пользуются огромной популярностью. В этой статье мы расскажем о жизненном пути, карьере и любви Агаты Кристи.
Агата Кристи прожила долгую и в общем счастливую жизнь. За все 86 отпущенных ей лет эта мягкая, чуть медлительная и очень рассудительная дама не обидела и мухи. И при этом во множестве своих детективных романов она с потрясающим хладнокровием отправила на тот свет десятки невинных людей.
Однако, вздумай кто-нибудь учинить по этому поводу судебный процесс, Агату Кристи наверняка бы оправдали. Все убийства в своих романах она совершала с целью самообороны: лишая жизни очередного персонажа, она спасала свою собственную.
Странные игры
С самого детства Агату Кристи (то есть тогда еще Миллер) считали в семье девочкой не слишком сообразительной. Это, разумеется, никак не влияло на количество родительской любви. Просто мама и папа вынуждены были констатировать: в отличие от брата Монти и сестры Мэдж — живых, энергичных, никогда не лезущих за словом в карман, — маленькая Агата только и делала, что терялась, смущалась и запиналась.
Не блистала она и в учебе. Впрочем, в ту пору (Агата Кристи родилась в 1890 году) учеба для девочки представлялась понятием вполне абстрактным, и даже посещать школу не было никакой необходимости. Барышень с малолетства готовили исключительно к удачному замужеству, и набор «наук» был соответственный: рукоделие, музыка, танцы. Однако письму внимание уделялось и тогда: удачно ответить на галантное послание будущего кавалера — не шутка. Так вот, писала Агата чудовищно. И до самого конца своих дней, став уже великой писательницей, то и дело допускала грубые грамматические ошибки.
А уж игры у нее были и вовсе странные. Агата совершенно игнорировала игрушки, на которые не скупились родители, часами катая по садовым дорожкам старенький обруч. Однажды, понаблюдав за девочкой повнимательнее, няня с удивлением обнаружила, что Агата, оставаясь в одиночестве, беспрерывно разговаривает сама с собой. То есть даже не с собой, а с несуществующими собеседниками. Дома она вела долгие беседы с какими-то котятами, а в саду здоровалась с деревьями и расспрашивала их о происшествиях минувшей ночи…
В гостях у бабушки любимой забавой была игра в «цыпленка». Она состояла в том, что подслеповатая старушка путала Агату с цыпленком, которого как раз должны были прислать из мясной лавки. Бабушка аккуратно перевязывала внучке руки и ноги и несла на кухню. Разводила огонь, выставляла баночки со специями, проверяла, остр ли большой нож… А Агата, затаив дыхание, ждала, чтобы в самый последний момент заверещать: «Бабушка!!! Это же я, Агата!!!» «Ой, и правда, — изумлялась бабушка, — Ну надо же! Совсем слепая я стала. Чуть тебя не зажарила».
Кто и как придумал это развлечение, не помнили обе, но оно стало неукоснительным ритуалом, соблюдавшимся всякий раз, когда Агата гостила у бабушки, — до тех самых пор, пока та могла поднимать внучку на руки. Однако самой главной, самой страшной и любимой была игра в «Старшую Сестру». Ее сочинила Мэдж — действительно старшая сестра Агаты.
Но штука в том, что Мэдж уверяла, будто была и еще одна сестра. Ее, Мэдж, близнец, отличавшаяся только глуховатым голосом. Так вот, бедняжка лишилась рассудка еще до рождения Агаты, и ее поместили в приют для умалишенных, где она вскоре и умерла… Агата всякий раз слушала легенду с расширенными глазами. А потом начинала теребить Мэдж за рукав: «Пусть Она придет». «Посмотрим», — нехотя роняла Мэдж.
А через день-два поутру Агата слышала стук в дверь детской. И глуховатый голос с невыразимо сладкой угрозой произносил: «Агата, дорогая, открой. Это я, твоя старшая сестра». Агата визжала так, что в доме звенели стекла. Отец и мать в панике неслись вниз, в детскую. Они набрасывались на Мэдж, а та лишь разводила руками: «Но ведь она сама этого хотела»…
Ей правда хотелось. Ни папа, ни мама, ни Мэдж — никто на свете — и представить не могли, насколько близка была Агата к тому, чтобы повторить судьбу своей несуществующей Старшей Сестры.
Детективотерапия
Она вовсе не была несообразительной. За ее медлительностью, косноязычием, неспособностью вовремя сориентироваться в ситуации стоял не слабый ум, а куда более опасные причины. Агата все время словно бы ходила по краю засасывающей черной воронки безумия, и все ее силы уходили на то, чтобы удержаться на этой грани, не рухнуть вниз, туда, откуда нет возврата. И Агата Кристи всегда цеплялась за любую ниточку, способную соединить ее с реальным миром.
Она и писать начала затем, чтобы удержаться на краю своей тайной пропасти. Собственно, сочинительство для девушек на выданье в ту пору было делом распространенным: этакий вариант рукоделия. Но сочиняли они, разумеется, любовные истории со страстями и страданиями. А детективы? С изощренным хладнокровным убийцей, просчитывающим каждый шаг и тщательно заметающим следы?..
Агате было 23 года. Она уже была помолвлена с Арчи Кристи, но началась Первая мировая война, он ушел на фронт, а она поступила на работу в госпиталь, открывшийся в ее родном городе Торки. Так полагалось, туда все девушки из хороших семей поступили.
Но большинство из них незамедлительно хлопнулись в обморок при виде подкладного судна и окровавленных бинтов. Агата осталась работать.
Она была уже достаточно взрослой, чтобы понять: нужно пересиливать себя, нужно оставаться в настоящей жизни. А эти бинты, эти стоны, эти раны, при всей их кошмарности, были настоящими. Однажды ночью она проснулась в ужасе: ей показалось, что она оставила на столе в госпитальной аптеке открытую склянку с ядом, который потребовался для приготовления какой-то мази… Двадцатитрехлетняя девушка заставила себя подняться и пешком пройти через ночной город, наводненный солдатами, чтобы убедиться, что склянка закрыта и яд случайно не попадет в лекарства.
Но напряжение этой реальной жизни было слишком велико. Рукоделие не помогало забыть о крови и страданиях, с которыми она сталкивалась каждый день, не отвлекало от мыслей об Арчи, которого могли убить. Агата чувствовала, что еще немного — и ее утянет в черную воронку. Ей просто необходимо было удержаться, и она призвала на помощь логику. А где ей быть, как не в детективном романе?! Выстраивая хитроумную цепочку мотивов убийства, его обстоятельств, улик, которые предстояло отыскать сыщику, Агата уходила от ежедневного напряжения, но оставалась в пространстве реальности, в ее власти.
Орудием убийства, естественно, послужил яд. Главный герой, сыщик, родился очень легко. У него должно было быть непременно звучное имя — и никак не соответствующая ему забавная внешность. Агата выбрала было имя Геркулес, но, подумав, переиначила на французский манер — Эркюль. Француз? Нет, скорее бельгиец. В Торки как раз недавно поселились несколько семей беженцев из Бельгии. Фамилия? Ну… пусть будет Пуаро!
Возвращение старшей сестры
Арчи демобилизовался по болезни, они поженились и сняли квартиру в Лондоне. Он с переменным успехом пытался стать бизнесменом, она осваивала бухгалтерию и стенографию. У них родилась дочь Розалинда. Роман «Таинственное происшествие в Стайлзе» одно за другим отвергли шесть издательств. А седьмое пригласило Агату Кристи и заключило контракт на публикацию и этой книги, и пяти последующих, которые теперь обязательно надо было написать.
Из всех хвалебных рецензий Агата больше всего дорожила заметкой в «Фармацевтическом журнале», где было сказано, что миссис Кристи «очень точно и со знанием дела описала действие яда». Она еще не очень верила, что это всерьез и надолго. Но с удвоенной энергией взялась писать. Семья сильно нуждалась в деньгах. А к тому же в изящной логической цепочке детективного романа Агате Кристи открылся путь к собственному спасению. Пришла известность, появились деньги, съемную квартиру сменил собственный домик в уютном предместье. Она купила автомобиль — немыслимая в начале двадцатых годов роскошь! Казалось, черная воронка отступила. Но тут случилась беда: умерла мама.
Агата Кристи поехала в Торки. Нужно было разобрать вещи, копившиеся в родительском доме десятилетиями, и подготовить его к продаже: сестра, как и она сама, давно уже жила с мужем, брат обосновался в Африке. Старый дом лишился своих хозяев… Как Агате хотелось, чтобы Арчи был с ней! Но он оказался до предела загружен на работе в Лондоне. И Агата в одиночестве бродила по пустынным комнатам.
Уже тогда проявились первые признаки опасности. В какой-то момент, выписывая чек, Агата поняла, что не может вспомнить собственное имя… А потом оказалось, что Арчи был не очень загружен в Лондоне. Он просто встретил хорошенькую брюнетку Нэнси Нил. О чем через некоторое время и сообщил супруге. Они решили развестись.
А 3 декабря 1926 года Агата Кристи села за руль и уехала, сообщив прислуге, что скоро вернется. На следующее утро ее покинутую машину нашли на обочине дороги. Ее, уже знаменитую писательницу, искали всей Англией. Водолазы обшаривали окрестные водоемы, толпы полисменов и добровольцев прочесывали поля и перелески.
А она, словно решив перенести в жизнь сюжет очередного романа, просто исчезла. Нашли ее случайно, в каком-то санатории. Она жила под чужим именем, исправно ходила на все процедуры… И то ли не могла, то ли не желала вспоминать о своем прошлом. Возможно, все бы и обошлось. Но первой примчалась к Агате сестра Мэдж. Влетела в ее комнату с криком: «Агата, дорогая! Посмотри на меня! Я же твоя старшая сестра!» Старшая сестра?.. Агата нахмурилась, силясь припомнить. Старшая сестра… Агата побледнела. Старшая сестра!
Почти на год она провалилась в черное забытье. Не узнавала ни мужа, ни сестру, ни дочь. Называла себя самыми разными именами. А иногда вдруг казалась себе огромной рыбиной, бьющейся на горах льда в рыбном ряду на рынке. Было просто чудом, что курс лечения у психиатра и сеансы гипноза заставили-таки ее признать себя Агатой Кристи.
Род занятий — замужняя дама
Ну а дальше она спасала себя сама. Так быстро и много, как после этой болезни, она не писала никогда. К Эркюлю Пуаро прибавилась мисс Марпл. Убийства становились все изощреннее, интриги все хитрее. Публика восхищалась гением писательницы. Близкие поражались: откуда бы в их «несообразительной» кроткой Агате взяться такой любви к преступлениям и такому дьявольскому хитроумию? А для нее каждый томик очередного детектива ложился кирпичиком в стену, которой она решила навсегда замуровать путь в бездну.
Большую часть гонораров она употребила на покупку восьми квартир в одном только Лондоне. Это не было выгодным вложением средств. Агата лично выбирала обои, сама подшивала занавески, даже помогала грузчикам двигать мебель. И каждым своим прикосновением к вещам она словно бы давала себе понять: этот мир реален, он существует, я — в нем. Множество ее квартир были как будто якорями, раскиданными не в меру предусмотрительным кораблем, который очень уж боится быть унесенным в бурю.
Агата Кристи сумела остаться в жизни. И даже снова стать счастливой. В 1930 году сорокалетняя писательница во второй раз вышла замуж — за студента-археолога на 14 лет моложе себя. Все находили этот брак сумасшествием. А они прожили вместе 46 лет и были счастливы до самых последних дней.
Макс Мэллоуэн раскапывал курганы в Ираке. И она сопровождала его во всех изнурительных экспедициях, чистила, сортировала и описывала извлеченные из земли черепки керамики двухтысячелетней давности. Забавно, но многие экспонаты ведущих археологических музеев мира сегодня красуются в витринах исключительно благодаря Агате Кристи.
Она, впрочем, хотела взять фамилию мужа и стать Агатой Мэллоуэн. Но не смогла — ее имя к этому моменту стало уже сверхпопулярной торговой маркой. Эркюль Пуаро и мисс Марпл соперничали в славе с Шерлоком Холмсом и доктором Ватсоном. Спектакль «Мышеловка» по ее пьесе шел в Лондоне каждый день (!) в течение двадцати двух лет — абсолютный театральный рекорд…
А она все продолжала писать в анкетах в графе «род занятий» тот ответ, который считала верным и который так счастлива была обрести: «замужняя дама». Такая же настоящая замужняя дама, как и сотни тысяч других. А писательство? Ну какое же это занятие? Если у человека недомогание, он ведь не пишет в графе «род занятий»: «я принимаю пилюли»…
Жерар Филип: история любви и жизни «Фанфана-Тюльпана»
Жерара Филипа любили во всем мире. В Японии его называли Самураем весны, в России — Фанфаном, во Франции — Принцем сердец и Ангелом. Однако вскоре после неожиданной смерти актера в 37 лет романтический ореол, всегда окружавший образ Жерара Филипа, оказался разрушенным, Франция была потрясена: оказывается, в груди «первого любовника» страны билось «мраморное» сердце, растаявшее слишком поздно…
Белая карта
Мину Филип тихо плакала в своем доме в Канне. Вторые роды были на редкость тяжелыми, так что врачи всерьез опасались за ее жизнь. Однако Марсель Филип только презрительно фыркнул на замечание сиделки, что его жена 4 декабря может отмечать свой второй день рождения. Так же, как и при появлении на свет первенца Жана, шалопая и неуча, Марсель велел жене рожать на их вилле в присутствии семейного врача, который принимал когда-то самого Марселя. Месье Филип лишь пожелал жене произвести на свет еще одного сына. Уж он-то непременно сможет продолжить прибыльный гостиничный бизнес своего отца в Грассе, а получив юридическое образование, возможно, станет значительным лицом в политике, прославив фамилию Филипп на всю страну.
Мину все еще нервно вздрагивала, не заметив, как настало утро и в комнату вошел доктор. Он потоптался на месте и, откашлявшись, произнес: «Мадам Филип, еще вчера я точно знал, что ваш сын умрет. Его ничто не могло спасти — врожденный порок легких, однако сегодня он выглядит абсолютно здоровым младенцем. Я бы назвал это чудом или великолепной симуляцией, если бы речь не шла о грудном младенце. Мои поздравления». Однако Мину была уже спокойна. Марсель ничего не узнает. Как же она вчера могла вытащить белую карту смерти и пропустить шута в колоде! Это была недопустимая ошибка для потомственной гадалки, чья бабушка была самой известной гадалкой таро во всей Праге. Отныне Мину всегда с удвоенной осторожностью будет раскладывать пасьянс на малыша Жеже…
Жерар рос медленно, как будто совершенно не стремясь быстрее узнать все прелести этого мира. Мину очень быстро поняла — мальчик невероятно изобретателен, а со временем маленький Жеже стал тянуться только к тому, что ему запрещали. Не получив желаемого, Жерар в отличие от других детей становился еще более ласковым и сговорчивым. Разыгрывая целые пантомимы, он доводил отца до того, что тот сам предлагал запретное, и тогда Жерар… отказывался.
«Маленький рай»
Привилегированный колледж Станислава, где Жерар не проучился и двух лет из-за обострения сухого плеврита, быстро сменил Юридический институт в Канне. Однако и там «тихоню Филипа» быстро окружил вакуум непонимания и недоверия. Любитель буйных пирушек, костюмированных маскарадов и джазовых импровизаций по вечерам, Жерар поражал однокурсников холодным тоном и надменным видом во время занятий. Никому и в голову не приходило, что Жерар, участвовавший в Сопротивлении, вынужден был скрывать от всех влиятельное положение своего отца в фашистской лиге Железного креста на Лазурном побережье, благодаря чему вся семья смогла не только переехать в оккупированный Париж, но даже получить там во владение целую гостиницу с оптимистическим названием «Маленький рай».
Когда Жерар, единственный раз в жизни изменив своей привычке молча принимать самостоятельные решения, открыто заявил отцу, что не собирается больше лицемерить и покрывать его сотрудничество с немцами, Марсель закричал: «Щенок! Я слышал, ты собираешься пойти в актеры?! Если ты это сделаешь, содержать семью придется тебе! Так что перестань распускать нюни и получи диплом».
Это было роковой ошибкой. Жерар тут же бросил Юридический институт и сдал вступительные экзамены в Консерваторию драматического искусства по курсу актерского мастерства. На экзаменах он поражает комиссию, как хамелеон перевоплощаясь из спокойного молодого человека в бешеного сорванца, сигающего из окна второго этажа и как ни в чем не бывало снова возвращающегося в зал. И все же только 16 из 21 члена жюри проголосовали за его принятие. Жерару, уже тогда стремившемуся отомстить отцу за шантаж, нужно было только стопроцентное одобрение жюри, но пришлось согласиться и на такое решение
Ангел или Калигула?
Весь свой накопившийся гнев Жерар вымещал во всевозможных мистификациях и фарсах, которые сразу после спектаклей устраивал у себя в комнате, на последнем этаже «Маленького рая». Причем чем большую славу обретало его имя, тем отчаяннее Жерар стремился испортить свою репутацию. Жерар не видел иного способа разоблачить отца, как с помощью скандала привлечь журналистов к своей персоне. И первый скандал, не получивший, правда, серьезной огласки, случился как раз тогда, когда в 1942 году мэтр французской сцены и литературы Жан Жироду утвердил на роль ангела в своей пьесе Содом и Гоморра» никому не известного 22-летнего Филипа, едва окончившего актерскую школу.
Спектакль имел ошеломительный успех, Филип в одночасье стал звездой и воплощением романтических грез миллионов женских сердец. В тот же вечер, не успев отцепить ангельские крылышки, Жерар позвонил из своей мансарды подруге матери и в нетерпении чуть сиплым голосом сообщил: «Мадам Миленанд, с вами говорит полиция. Мы выслеживаем опасного преступника, который бежал этим утром из-под стражи. У нас есть точные сведения, что он направляется к вам в дом, так что откройте, пожалуйста, все двери, чтобы мы взяли его прямо на месте преступления». В результате этой «невинной шалости» несчастная женщина попала в больницу с тяжелейшим сердечным приступом, ну а скандал разразился сам собой!
В октябре 1944 года Марсель Филип был арестован по обвинению в коллаборационизме. В Париже, который уже дышал знойным воздухом грядущего освобождения, такое обвинение было равносильно смертному приговору, который и вынесли мсье Филипу французские власти. Хотя Жерар этого и добивался, но, увидев свою мать в жутком состоянии отчаяния — потом она скажет: «Нормальная жизнь остановилась для меня тем октябрьским вечером», — он, к тому времени уже звезда театральных подмостков, пользуясь своими связями в рядах Сопротивления, сделал невозможное: отца временно освободили из-под стражи. Марсель Филип исчез из Парижа в неизвестном направлении за три дня до приведения приговора в исполнение…
Анн Николь
После бегства отца Жерар сам себе пишет записку и отправляет ее на адрес их новой с Мину скромной квартирки в центре Парижа: «Старина Жерар, ты хотел бы разглядеть самого себя, но ничего не выйдет. Ты делаешь все возможное для того, чтобы взглянуть на себя под определенным углом зрения, но этого не получается. Ты начинаешь понимать, что не станешь другим. Несмотря на все, ты сделаешь вид, что веришь в чудеса. Ты все время приукрашиваешь действительность. Иди к черту. Жерар».
Стараясь следовать собственным же предписаниям, Жерар уходит с головой в работу, подчас действительно путая реальность с вымыслом. В каждой предложенной роли в кино или театре он ищет для себя вызов, рискованный момент, который держал бы его в напряжении. Играть в жизнь намного проще, чем ее прожить. Однако для окружающих это было подчас небезопасно.
Партнерша Жерара в спектакле «Калигула» (сам факт, что Жерар после прославившей его роли ангела взялся играть тирана и развратника, был актерским вызовом) отказалась выходить с ним на сцену. Ведь в прошлый раз, заигравшись, в сцене пиршества Жерар на полном серьезе порезал ей щеку. А когда расстроенная девушка попросила в следующий раз быть аккуратнее, мсье Филип лаконично ответил: «Но ведь так потеряется вся острота сцены». К себе Жерар был еще более беспощаден.
На съемках «Пармской обители» лишь после второго дубля, в котором ему надо было спуститься по веревке вниз, режиссер заметил, что руки актера изранены о грубую бечевку в кровь. Однако от близких друзей не укрылось подавленное состояние Жерара и вполне возможные трагические последствия этого положения. Жак Сигру, его друг, приглашая Жерара отдохнуть в Пиренеях у своей подруги Анн Николь Фуркад, писал: «Борись со своим эгоизмом и сухостью. Ты можешь излечиться, но действовать надо сейчас. Кем ты хочешь стать — ангелом или бесом? Думаешь, можно быть глубоким и искренним актером, когда в груди у тебя кусок мрамора?..»
Письмо из Барселоны
Жерар не был влюблен, но решил, что завоевать Анн он просто обязан, ведь она в отличие от большинства его партнерш никогда не заигрывала с ним, была воплощением самой естественности, к тому же она была старше его на 5 лет и занималась сугубо мужской профессией — режиссурой документального кино. Но самое главное — перед актером стояло непреодолимое препятствие — муж Анн, известный ученый Жак Фуркад, с которым она до сих пор была вполне счастлива. Жерар взялся за дело с энтузиазмом ребенка, желающего заполучить понравившуюся игрушку. Он ходил за Анн буквально по пятам, случайно прикасался к руке, заставляя ее невольно краснеть, дарил взгляды, полные нежной грусти и надежды. Анн была смущена и вскоре улетела к мужу в Нанкин… Но Жерар не унимался, и вот уже до Анн долетают слухи: на съемочной площадке «Пармской обители» в одном из эпизодов вместо слов «Разве моя вина в том, что я люблю Клелию?» он трижды повторил: «Разве моя вина в том, что я люблю Николь?»
…Бракосочетание состоялось 29 ноября 1951 года в присутствии немногочисленных знакомых и друзей, после чего Жерар и Анн отправились в трехэтажные апартаменты напротив Булонского леса, где на роскошном балконе их ждали два белых голубя — символ семейного счастья и любви. Мину часто приходила в дом к Жерару и Анн. Ее радовали перемены в сыне, вот только странно он разговаривает со своей женой. Жерар называл себя в третьем лице и своим детским именем Жеже, словно заигравшееся дитя. «Жерар, — осторожно сказала Мину, — поверь мне, так не разговаривают с женщиной, с которой делят постель».
Казалось, судьба благоволила Жерару — фильм «Фанфан-Тюльпан» оказался хитом! А в 1954 году у четы Филип родилась долгожданная дочь Анн-Мари. Однако семейную идиллию нарушил звонок почтальона, который по ошибке занес письмо Жерару на дом, а не в театр. Анн прочла всего пару строк: «Встретиться не могу. Адрес прежний. Жду. Марс». Ничего не поняв, Анн обратилась к Мину. Прочитав телеграмму, пожилая женщина побледнела и через силу рассказала, что Марс — семейное прозвище ее мужа, а также поведала невестке, почему он должен был исчезнуть.
Возвращение белой кареты
Не дождавшись сына с очередных съемок, Мину уехала в Барселону, где нашла Марселя в полном здравии. Раздраженный причитаниями жены, Марс не только рассказал ей, что именно ее «ангелочек» Жеже помог ему бежать с риском для жизни в Испанию, лично проводив его до самой границы, но и о тех нескончаемых любовных похождениях, которые Малыш, так звали его завсегдатаи публичных домов, заводил в Испании, спрятавшись за толстым слоем грима.
И если бы не связи Марселя, скандал давно бы приобрел грандиозный масштаб, избавив раз и навсегда Жеже от премии «Лимон», которую как раз накануне присудили Жерару Филипу как самому необщительному и закрытому актеру года. Мину вернулась в Париж подавленная и растерянная. Но узнав, что Анн и Жерар приобрели новый дом в Сержи и ждут пополнения в семействе, решила держать все тайны своего сына при себе.
Мину нехотя разложила карты и, побледнев, сказала: «С малышом все в порядке, а вот на Жерара выпала белая карта — символ неминуемой смерти». «Но ведь ему всего 36 лет и он совершенно здоров…» — недоумевала Анн, однако на этот раз карты упорно хранили шута в колоде… Жерар долго и мучительно отходил от своей режиссерской неудачи в постановке «Тиля Уленшпигеля», а тут еще Жак Бекер предложил почти неосуществимый сценарий фильма о художнике Модильяни «Монпарнас, 19».
Жерар, стремившийся обрести спокойствие в кругу семьи, был вынужден опять работать на износ. И тут разразился скандал, который окончательно вывел его из себя. Дани Каррель, партнерша Филипа по фильму «Большие маневры», направо и налево раздавала интервью, в которых, загадочно и чуть смущенно улыбаясь, рассказывала, что ей удалось сломить сопротивление «холодного и неприступного» актера, вступив с ним в любовную связь. И что Жеже «знает такие штуки, которых трудно ожидать от примерного семьянина».
Анн ждала своего Жеже дома. Он медленно вошел и нервно оглянулся. Такое знакомое лицо Анн было сейчас точь-в-точь как у его матери в тот день, когда исчез отец! И Жерар не выдержал: «Ты тоже, как и они все, думаешь, что вышла замуж за ангела, да? Ангелы не женятся! Мое проклятие в том, что Бог создал меня только актером! Такая вот недосборка». Анн выслушала все признания мужа молча…
… умер 25 ноября 1959 года. У изголовья его кровати лежала записная книжка с записью от 24 ноября 1959 года: «Читаю Еврипида. Для меня, через двадцать лет: «Приведенный временем к закату жизни и будучи готовым проститься с миром под звуки грустной мелодии, воспевающей полноту моего счастья, я принял решение — оказать помощь тем, кто в ней нуждается. Большинство людей, словно в результате какой-то эпидемии, больны ложным представлением об окружающем их мире. Необходимо прийти на помощь и тем, кто будет жить после нас…»
Добавить комментарий