Kingniknik – поэтический блог. Авторские стихи от Николая Войченко — члена «Союза независимых авторов и издателей» (СНАИ) г. Москвы

А молчали оба, потому что поняли, созданы они друг для друга на веки вечные и даже Навь не сможет их разлучить.
И еще увидел мудрый Велес и познавшая тайны древних знаний Ягиня, которую в детстве звали просто Йожка, что через многие испытания придется им пройти, но сохранят они этот миг узнавания на века и будут всегда находить друг друга и узнавать в будущих воплощениях. Так и стояли они долго, молчали, только смотрели глаза в глаза.

Первым опомнился Велес. Вспомнил все слова, что заготовил для знакомства, но говорить не стал, просто взял Ягиню за руки, прижал к себе и поцеловал, передав все чувства, что бурлили и клокотали в нем. А потом подвел Ягиню к своему коню, посадил, сам уселся позади, прижал ее к груди и стал слушать, как бьется ее сердце. А билось оно сначала, как бьется пойманная птичка, но потом вдруг оба их сердца забились одинаково. Конь медленно, словно все чувства седоков передались ему, стронулся с места и ровной рысью понес их в будущую жизнь.

Долго ли, скоро ли, но оказались они у дома Велеса. Велес снял с коня свою суженую, неся ее на руках, ступил на широкое крыльцо и перешагнул через порог. В палатах его уже встречали все домашние, а впереди всех выступала мать Велеса — властная Амелфа Земуновна. По обычаю Велес и Ягиня поклонились матери, а Велес сказал:
— Вот, матушка, моя жена Ягиня. Благослови нас!
Нахмурила брови Амелфа Земуновна, черная ревность застлала ей голову:
— Не спросясь, без моего разрешения привез девку в дом, да еще благословления просишь! Не бывать этому! Повернулась и пошла в свои хоромы. Челядь за ней потянулась.

А Велес стал чернее ночи, взял Ягиню за плечи, к себе прижал итак, обнявшись повел к себе в хоромы, а челяди приказал пир свадебный готовить. Успокоил, приголубил жену, сколько получилось и отправился к матери. О чем они там говорили, Ягиня только догадывалась, но она уже жизни своей без Велеса не представляла, не мыслила. Поплакала в подушку, повздыхала, но осталась верна своей привычке – в будущее заглядывать не стала:
— Будь что будет, от судьбы не уйдешь. Как Макошь узел завязала, так то и сбудется.

И к приходу Велеса она уже приободрилась, умылась, причесалась, еще краше стала. Пришел Велес, глянул с опаской, ожидая женских слез, истерики, всего – всякого, а встречает его молодая жена с улыбкой, ясным взглядом, да умными речами.
Говорит Ягиня:
— Виноваты мы, Велес, перед матушкой. Надо было все по обычаю сделать, благословления попросить, сватов засылать, мне приданое приготовить. А мы – то как поступили — взялись за руки, в глаза посмотрели и все – муж и жена. Но что делать. Кони убежали, поздно конюшню запирать, по сбежавшему молоку слезы не льют. Будем любить друг друга, наслаждаться каждым днем, как последним, а матушка посмотрит на наше счастье, да и подобреет, сменит гнев на милость.
Смотрит Велес на Ягиню, слушает ее речи и понимает, что нашел он жену под стать себе — мудрую и великодушную.

Вернулся как – то домой Велес после долгой отлучки. Бегом промчался по хоромам, распахнул двери в спаленку, а там пусто. Он в сад, и там никого. Стал громко звать по имени, но вышла матушка. Стал спрашивать, где, мол, жена моя. А матушка так спокойно говорит, что как уехал Велес, так и жена из дому вон. Никому ничего не сказала, словом не перемолвилась, ушла и все. Велес взревел диким вепрем, на конюшню кинулся, а конь ему говорит:
— Что-то тут не так. Не могла уйти Ягиня, не сказавшись. Челядь поспрашивай. Велес так и сделал. Но никто ничего не знает, никто ничего не видел, знать боятся хозяйку пуще Велеса.

Он тогда к сестре. Алтынка сначала тоже запиралась, но потом, видя, как брат убивается, рассказала такую страшную правду.
— Как Велес уехал из дому, матушка, Амелфа Земуновна, стала с Ягиней слаще меда, нежнее шелка. Доченькой называет, всякими яствами потчует, такая вся добрая, хоть на хлеб намазывай, хоть так ешь. А Ягиня, открытая душа,тоже к ней ластится. Потом, не прошло и трех дней, как велит матушка баню топить.
Протопили баню, ведет она нас с Ягиней в парную. Меня выпарила, в предбанник вывела и велела сидеть здесь и молчать, что бы не увидела, что бы не услышала. И пригрозила, что будет, если ослушаюсь. Я киваю, боюсь поперек слово сказать. Но вижу, веник –то у нее заготовлен не обычный березовый, каким меня парила, а из волчьего лыка и жимолости. Я рот рукой закрыла, платком лицо прикрываю, чтобы себя не выдать, слышу, нахлестывает матушка веником, а сама громко что-то приговаривает. Ну, точно, думаю, заклятье кладет. Но шевельнуться сама боюсь. Матушка- то наша всегда на расправу быстрая.

А потом вдруг Ягиня как закричит, да и затихла тут же. Тут уж я вскочила и в парную. Смотрю, лежит Ягиня на полке, тело все малиновое, ядовитым веником нахлестанное. А на груди у нее лежит раскаленный камень из каменки. И лежит она не шевелится. Я как закричу, а матушка за косу меня ухватила, лицом в кадушку с холодной водой засунула и клонит голову все ниже и ниже. Все, думаю, сейчас наглотаюсь воды с концом. А она спокойненько так говорит, что кому, мол, пикнешь, то же будет. И отпустила. Я так и села на пол, с Ягини глаз не отвожу.

Мать вышла, зашла уже одетая. Велела мне идти накинуть одежу на себя. Я вышла. Только оделась, заходит мужик, я его раньше у нас в подворье и не видела, колоду деревянную заносит. За ним другой с крышкой. В эту колоду положили Ягиню, сверху покрывало кинули и заколотили колоду. Взяли и вынесли во двор. А там повозка. Колоду на повозку поставили и повезли. Я крадучись за ними, прячусь, огородами пробираюсь. Они в реку колоду кинули, та и поплыла в море. А сами сели на повозку и поехали прочь. А времени прошло уже больше месяца.

Рассказала Алтынка все, как была и хлопнулась на пол, рыдая.

Собрал Сварог срочно богов, поведал, что рассказал Велес и попросил совета. Все боги решили, нужно найти сначала, а там посмотрим. Отправились к Двине, где она в море впадает. Осмотрели реку, стали искать дальше.

Макошь свою сеть, которой когда-то поймала Девану, прикинувшуюся белорыбицей, опять раскинула. Вся морская живость помогать взялась. И вот зацепили колоду, в водорослях она запуталась и тонуть, не тонула и дальше не плыла. Вытащили колоду, открыли, а там Ягиня лежит, как живая, но не дышит, холодная как лед, но все такая же красивая.

Велес заплакал, не стесняясь своих слов, схватил Ягиню на руки, баюкает, как ребенка, просит – умоляет вернуться к нему. А Хорс, не теряя времени, быстренько кинулся в Ирей, набрал там живой воды полный сосуд, дает его Велесу.

А тот только Ягиню и видит, ничего не слышит, не понимает. Перун как гаркнет Велесу в ухо:
— А ну, очнись, побратим. Это твое дело оживить и показывает на сосуд, который Хорс принес. Велес очнулся, намочил плат живой водой, стал обтирать Ягиню, смачивать ей губы, каплями вливать в рот. Не оживает Ягиня. К Макошь все повернулись. Все знали, что Велес женился на названной дочке Макоши. Глазами все спрашивают, в чем же дело?

Та погрустнела, но отвечает:
— Закон для всех одинаков. Жизнь за жизнь. Она уже была в Нави. Кто-то из вас должен добровольно отправиться в Навь, тогда ее душа может вернуться в тело. Все затаили дыхание.

Но Велес не раздумывал не минуты.
— Я пойду. Она так мало еще жила и так недолго была счастлива. И как только он это сказал, почувствовал, как теплеет ее тело, розовеют губы. И вот уже открыла Ягиня глаза и их глаза встретились, как когда-то.
А Велес почувствовал, как холодеет его тело и руки, поддерживающие Ягиню, становятся все прозрачнее и прозрачнее. Он бережно опустил Ягиню, поцеловал ее, прошептал:
— Жди меня, я приду.
И растаял, как тает утренняя роса, впитавшись в землю.

Отправился Велес в Навь, но овладела тоска его сердцем, и пошел он дорогами темными, путями печальными, от Земли и Яви далеко лежащими. Долго так он блуждал в Нави, потеряв себя, пока по велению Крышня и Макоши не пришлось ему возродиться в другом теле и от других родителей.

Сварог глянул на Ягиню:
— Спрашивай, дочка.
Та тихонько прошептала:
— А с Велесом свижусь еще когда? И опустила голову, страшась ответа.
– Свидишься, но только обличья у вас будут разные. Но вы всегда будете узнавать друг друга, жить долго и счастливо, пока срок тебе в Навь идти не наступит, а потом снова возрождаться в новых обличьях и опять любить друг друга.

Ягиня вздохнула облегченно и счастливо:
— Я буду ждать. Он придет.
Так и случилось. В других телах, в других обличьях, в других кругах жизни. Она была и Азовушкой и Асей Звездинкой, и Линой Святогоровной, и Сидой, и Премудрой Вилой. И во всех назначенных жизнях они находили и любили друг друга.

И это единственная сказка про вечную любовь во всем славянском эпосе. Наверное, потому, что нельзя об этом говорить часто – слишком многие из нас проходят по этой жизни, так и не встретив свою настоящую вторую половинку.

Но история Ягини в нашей северной сказке — это не только история ее любви. Ее жизнь, простой девочки, уже в самом начале подверглась как жестокому удару Черной Морены, так и божественному покровительству со стороны самой Макошь. Одинокие годы, поставленные на службу поиска и закалки молодых талантливых людей, помощи страждущим путникам, ее возросшие магические способности – и дом на перекрестке трех дорог, трех миров. Способность выглядеть, по своему желанию, то молодой девушкой, то древней старухой. Вы узнали Бабу Ягу? Это все о ней.

И еще много великолепных северных сказок о благородных Людях и человечных Богах можно прочитать в книге северных сказок «Боги и Люди» http://northernfable.ru/book1.html.