Как повезло индусам и как не повезло нам. Их предки оставили «Камасутру», наши – только берестяные грамоты. О сексуальных практиках древних славян письменных упоминаний почти нет, сплошное устное народное творчество: сказки, песни, танцы, да матерные частушки, да и те либо ну совсем иносказательные, либо рассказывающие об интимной стороне жизни в таких выражениях, что и повторить неловко. С одной стороны романтичные песни, в которых женственная нежная березка сплетается с могучим твердым дубом, а потом еще с кленом, мать-земля оплодотворяется небесным дождем, уточка зовет селезня, а на рожок пастушка сбегаются все окрестные телочки. А с другой все эти заветные русские сказки, собранные Афанасьевым про разлад между п***ой и жопой, про посев х**в и прочую непристойщину. И наше все – Александр Сергеевич, взращенный няней на русских сказках, который нет-нет, да и пересказывал некоторые сюжеты, как в сказке про царя Никиту и 40 его дочерей. И ведь какие сюжеты – взрослые, когда читают, краснеют!

Нестор Летописец и берестяная грамота
В сухом остатке имеем ничтожное количество письменных исторических источников, вот два из них.
Нестор Летописец честно, хоть и слишком эмоционально описал хоть какие-то сексуальные обычаи и обряды славянских племен. Поляне, по его описанию, «отличались кротким и тихим нравом, уважали священные узы брака, который считали святой обязанностью между супругами». Древляне «жили по-скотски, убивали друг друга, ели все нечистое, и брака у них не было, но существовала умычка девиц у воды. Радимичи, Вятичи, Северяне имели одинаковый обряд: они жили в лесу подобно зверям, ели все нечистое, срамословили перед отцами и снохами, браков у них не было, но только – игрища между селами, где каждый похищал, себе жену, с какою кто сговорился; имели они и по две и по три жены. Те же обычаи имели и Кривичи и прочие поганые (язычники)».
В общем, если суммировать, выходит, что существовало два различных способа заключения брачных союзов: «привод невесты к жениху» и «умычка» жен во время «бесовских игрищ». Первый способ был распространен только у полян, второй – у всех остальных славянских племен.
Нестору «умычка» явно была не по вкусу, но мы сегодня можем посмотреть на это иначе.
По сути, «умычка» — это заключение брака без согласия родителей, родственников и прочих заинтересованных лиц, без учета экономической и социальной составляющей, без условностей – чисто по любви и обоюдному согласию молодых. И в чем проблема?
Второй источник – новгородская берестяная грамота, в которой сваха сообщает о возможности свадьбы. Сообщает иносказательно: «пей п***а и сѣкыль» (сѣкыль – это клитор). Перевести на литературный язык это можно примерно так: «невеста, возрадуйся». Историки утверждают, что данное пожелание связано с культом Матери-Земли, с которой отождествлялась невеста. И мы им, конечно, верим!

Секс в поле
Древние славянские парни, также как и все мужчины на свете считали свою сперму если не волшебной, то, по крайней мере, сверхценной субстанцией и вполне искренне верили, что без нее и земля родить не будет. Поэтому сеяли они без штанов – в одних длинных рубахах-срачицах, или же и вовсе без одежды – дразнили землю, возбуждали. Ну а потом уже с женами, ну или  кем получится, совершали обряд «оплодотворения земли» — кувыркались на свежезасеянном поле, причем не по-семейному вдвоем, а всей деревней, в групповом экстазе. Сначала перекатывались парами, а рассеявшись уже в буквальном смысле, оплодотворяли землю – окропляли ее своим семенем. Такой вид сексуально-ритуальной активности с участием матери-земли, носил название «луговины».

Соблазнение небес
Древние славянские девушки также не страдали от комплекса неполноценности и пребывали в полной уверенности, что стоит им задрать юбки, как небо буквально прольется оплодотворяющим землю дождем. Поэтому во время засухи вся женская половина деревни дружно демонстрировала небу свои гениталии. Иногда помогало – шел долгожданный дождь, чаще с дождем не срабатывало, а вот мужики стандартно велись, что тоже в целом неплохо – грустные мысли о плохом урожае на время отходили на второй план.

Секс на пляже
Вода, как одна из стихий мира, без которой невозможна жизнь живого на земле, имела в глазах наших предков огромное значение. В эпоху, когда невест не сватали у родителей, а «умыкали» (по предварительному согласию девушки), плескание водою заменяло собою церковное венчание. Поэтому реки, ручьи, озера были самыми популярными местами для заключения браков у язычников славян.
А совместные купания вообще были одной из любимейших эротических забав наших предков. Поплавать, побрызгаться, повизжать, групповушку на отмели устроить – это ли не праздник! Кстати, именно эти летние забавы – «плесы», неизменно заканчивавшиеся грехопадением и, как следствие, новыми детьми и новыми свадьбами, постепенно структурировались в праздник посвященный богине плодородия и покровительнице брака Ладе. А еще позже преобразовались в день Ивана Купалы. При этом некоторые детали, ритуалы и традиции поменялись, но главное осталось неизменным. В этот день царило полное сексуальное раздолье: «Тут же есть мужам и отрокам великое падение на женское и девичье шатание. Тако же и женам мужатым беззаконное осквернение тут же».
Кроме летних купаний традиционным местом для выбора суженого/суженой была баня. Почему русичи не делали в бане мужских и женских дней, а мылись только дружным разнополым коллективом? Ответ может быть только один – им так нравилось! Просто когда река покрыта льдом и на отмели не покувыркаешься, праздник перемещался в баню – не прикажешь же сердцу ждать же до следующего лета!
Кстати, даже с приходом христианства брачное ложе молодым в первую брачную ночь устраивали в бане.

Танец, как прелюдия
Не было у наших предков ни Дня Конституции, и Дня Шахтера, у них все праздники так или иначе были связаны с плодородием, с продолжением рода, то есть содержали ярко выраженный эротический подтекст и, что уж греха таить, нередко сопровождались соответствующими действиями. Например, хоровод, он только на первый взгляд может показаться невинным. На самом деле долгое монотонное хождение по кругу, особенно под медовуху или под настойку из мухоморов, вводит участников в измененное состояние сознание – в транс, снимает все табу, запреты, стыд. Песни при этом опять же направляли мысли в правильный фарватер. Длинные, однообразные и предельно откровенные, в них самым подробнейшим образом детально описывался весь процесс совокупления. А припев «Ай-да-лю-ли» — это практически мантра, заклинание, соединяющее активную мужскую энергию «ай-да!» с плавной и податливой женской энергией – «лю-ли». Не зря именно во время хороводов было принято выбирать себе невест. Ну а если дурманящего разум хоровода не хватало, подключали огненную энергию – прыжки через костер. Хочу напомнить, что нижнего белья тогда не существовало в принципе, а длинные сарафаны, чтобы не опалиться, во время прыжка приходилось задирать. В целом, понятно, почему после таких огненных прыжков все парни резко хотели жениться.
Топотушки – еще один танец, помогающий молодежи разбиться на пары. Это нечто среднее между фламенко (движения практически те же) и рэпперским батлом. Суть в следующем: по очереди парни и девки выходили в центр круга и, отбивая ритм ногами, пели вызывающе неполиткорректные частушки, в которых пересказывали все деревенские сплетни: кто, с кем, когда, в какой позиции. Те, чья репутация оказывалась задета, молчать, естественно, не могли, выходили в круг вслед за своим обидчиком и выдавали новую порцию сплетен. Постепенно страсти разгорались, заканчивалось все для кого дракой, для кого – сексом. Тут уж как повезет. В любом случае домой все расходились успокоенные и умиротворенные.

Мальчишник
В деревнях многие языческие обычаи не смогло уничтожить даже строгое ко всякому плотскому греху христианство. Накануне венчания в доме жениха принято было устраивать «Скакания» — увеселение со срамными танцами. На него собиралась молодежь, причем не только парни. Это сейчас некоторые мужчины предпочитают зажигать в компании «без баб», предки наши были к природе ближе, поэтому им такое и в голову не приходило. Невеста тоже находилась в «центре событий». Сценарий праздника был незамысловатый: сначала выпивали, потом пели песни с явным эротическим подтекстом, потом пускались в пляс. Сам танец был чем-то похож на греческий сиртаки. Все становились в круг, обхватив друг друга за плечи, и под веселые срамные песни начинали скакать, высоко вскидывая ноги и задирая подолы юбок. Заканчивалось веселье «сном вповалку».

Девичник
Девичник – предсвадебные гуляния в доме невесты (а еще чаще в бане), посвящали языческому богу плодородия Яриле, от того и называли его «Яровуха».
Суть веселья состояла в том, что после гуляний в обители невесты вся молодежь оставалась спать вместе. Интимная близость была запрещена, но в остальном в поведении молодых не было табу.

Свадьба
На заре веков, чтобы считать девушку своей женой, достаточно было обрызгать друг друга водой, обойти, держась за руки, вокруг дуба или совершить некоторые другие незамысловатые действия, но позднее свадебный обычай начал усложняться. Появились  более откровенные ритуалы: «И когда у кого-нибудь будет свадьба, её справляют с бубнами, с дудками и с другими бесовскими чудесами. А бывает и того хуже: изготавливают мужской член, кладут его в вёдра и в чаши и пьют из них, а достав, облизывают и целуют его». Фаллический культ подтверждают и археологические раскопки. Вырезанные из дерева фаллосы были обнаруженные во многих древнерусских поселениях. Да и само слово «гой» на древнеславянском языке обозначавшее фаллос, встречается на каждой странице русской сказки. «Ой ты гой еси, добрый молодец!» означает примерно следующее: «О человек с членом, приветствую тебя!».
Девственность
Девственности древние русичи не то чтобы совсем не придавали значения, но культа из нее явно не делали. Например, известно, что в конце VIII века расстаться с девственностью барышням помогали волхвы. В бане за день до свадьбы они лишали девственности невест, которые не лишились ее ранее. В X веке князь Святослав это дело прекратил, издав указ, в котором говорилось, что «отныне лишение девственности – прямая обязанность мужа и его достоинство». А княгиня Ольга в 953 году издала указ о денежной или вещевой компенсации за отсутствие девственности. И вот с этого момента девственность уже по-настоящему стали ценить, беречь и т.д.

Женский оргазм.
Вот в этом мы индусов сделали. В «Камасутре» женского оргазма не наблюдается, а у славян он был обязательной составляющей любовной игры. Называли его «огнива» или очищающий огонь.
Считалось, что с мужским семенем женщина получает квинтэссенцию мужчины – все, что у него есть: и хорошее, и плохое. Выжечь плохое, оставив только хорошее, может только огнива. Добыть огнива были заинтересованы оба, но мужчина даже больше. Ведь если супруга будет регулярно получать от него все дурное, зло будет разъедать её изнутри – стан искривится, волосы повыпадают, характер испортится. Ну и что остается делать бедному мужику? Только стараться!
Вообще, к женским гениталиям отношение было особенное. С одной стороны это очевидный источник радости и счастья, с другой – вход в неведомое, а с ним, как известно, шутки плохи, лучше не будить лихо. В славянских верованиях мир делился на две части: явь – тот мир, где мы обитаем, и навь – мир потусторонний. Вратами между мирами служили «навьи ворота» — влагалище, хранителем которых была Баба-яга.

Анальный секс
Достаточно почитать частушки или любые другие фольклорные источники, чтобы сделать вывод – анальный секс у славян был. Можно сделать и второй вывод – ничего особенного, сакрального или изысканного в нем наши предки не видели.

Оральный   секс
Вот этот вариант близости действительно был любим и почитаем. Назывался он «целование срамных удов». Судя по всему, именно целованием члена все и ограничивалось, хотя, как говорится, свечку мы не держали. Вряд ли оральный секс был самостоятельным видом близости. Все-таки расходование впустую «живы», то есть семени тогда не поощрялось. Но даже под прессом христианства оральный секс устоял. Подтверждение тому – один из обязательных вопросов, который задавали священнослужители на исповеди: «Не влагали ль вы уста и перста свои ближним своим в места непотребные и куда ненадобно?» и обряд, который перекочевал из глубокого язычества в православие – в церкви уже после венчания невеста падала жениху в ноги, прикасаясь головой к его обуви, а тот накрывал ее полой кафтана.

А поговорить
Это всегда интересно, как в разных культурах и этносах принято говорить «об этом». У древних славян мужской половой член назывался: жилой, иголкой, хлебной лопатой, копьем, саблей, ружьем, елкой, шишкой, огурцом, рыбой, селезнем, Ванькой (отсюда и Ванька-встанька), Кузькой (отсюда и Кузькина мать), жалом, расческой или гребнем, дураком, иногда пирогом или конем. Женские половые органы называли: кольцом, колодцем, горшком, ведром, бочкой, норой, ямой, печью, избой и бубликом. Сам половой акт как только не называли: поить коня с ведра, совать дурака в печь, ковать, пахать, толкать, засаживать, натягивать, пороть, шить и т. д.
В принципе, многие слова и сейчас не устарели, можно использовать!